Сержпутовский Александр Казимирович

Авторы: В.А. Дмитриев, главный научный сотрудник отдела этнографии Кавказа, Средней Азии и Казахстана, доктор исторических наук; Е.Ф. Кононова, научный сотрудник ведущей категории, хранитель отдела фотографии; О.В. Лысенко, научный сотрудник ведущей категории отдела этнографии Восточной, Юго-Восточной и Центральной Европы, кандидат исторических наук; Л.И. Мишуринская, научный сотрудник первой категории отдела этнографии Поволжья и Приуралья; С.С. Петряшин, научный сотрудник первой категории отдела этнографии русского народа, кандидат исторических наук; О.М. Фишман, научный сотрудник ведущей категории отдела этнографии Северо-Запада России и Прибалтики, доктор исторических наук.

Сержпутовский Александр Казимирович – известный российский ученый, стоявший у истоков национальной белорусской этнографической школы, исследователь диалектов белорусского языка и фольклора, сотрудник Этнографического отдела Русского музея, внесший беспрецедентный вклад в формирование музейного фонда по этнографии не только восточных славян – белорусов, русских, украинцев, но также и литовцев, евреев, поляков, татар, народов Кавказа; им было собрано 7828 предметов, в том числе 6368 вещевых памятников и 1460 фотоснимков. А.К. Сержпутовский был автором специализированных программ полевых исследований по изучению традиционных форм культуры и народного творчества, педагогом, общественным деятелем, публицистом; принимал активное участие в работе Императорского Русского географического общества (ИРГО) и Русского антропологического обществ, Академии истории материальной культуры, был сотрудником Института белорусской культуры («Инбелкульт»).

Биографические данные о раннем периоде жизни Александра Казимировича весьма скудны. Архивных документов о родителях на настоящий момент не обнаружено. Фамилия учёного имеет корни в польском шляхетском роде Домбровых, известном с пер. пол. XVII в. Этимологию фамилии связывают с происхождением ее от названия местности Сержпуты (Sierzputy) в окрестностях подляшского городка Ломжи (Польша). Со временем, расселившись на восток, многие представители этой фамилии в силу политических, экономических и социальных причин утратили свою польскую идентичность. Семью А.К. Сержпутовского в нач. 1860-х гг. судьба забросила в среду белорусского крестьянства полесской части Слуцкого у., где его отец через полгода после рождения сына получил должность лесничего и обустроил небольшое хозяйство, переехав из с. Белевичи на хутор, расположенный между дд. Чудин и Переволоки, в урочище Шарпутовщина. В этой местности семья прожила более 10 лет до рождения сына.

Александр родился в 1864 г., спустя год после подавления Польского восстания, а его детство и юность совпали с периодом активной деполонизации западных областей Российской империи, повлиявшей прежде всего на систему образования, церковную жизнь и рост национального белорусского самосознания. Открылись новые возможности получить хорошее образование и продвижение по службе для православного населения этих территорий. Отражение важных социокультурных тенденций мы находим в деталях биографии исследователя: например, несмотря на то, что имена в семье А.К. Сержпутовского были традиционные польско-католические, сам Александр Казимирович был православным и любил петь с учениками в церковном хоре. Он владел белорусским, русским, польским и украинским языками. На вопрос о социально-имущественном происхождении он отвечал в зависимости от обстоятельств, представляясь то безземельным крестьянином, то потомственным дворянином.

Его первым университетом было народное училище в м-чке Вызна (ныне посёлок городского типа Красная Слобода), окончив которое он поступил в Несвижскую учительскую семинарию; по завершении курса обучения (1884) он занял должность учителя народного училища. В школах Мозырского и Слуцкого у. Минской губ. Александр Казимирович проработал 9 лет, имея возможность воочию познавать уклад жизни населения белорусского Полесья. В 1893 г. он перешел на работу писарем в Минское отделение поземельного банка, а потом в Минское отделение почтово-телеграфного ведомства.

Осенью 1896 г. А.К. Сержпутовский переезжает в Санкт-Петербург и устраивается работать на почтамте, одновременно учась в Петербургском археологическом институте. Несмотря на сложный период адаптации к социуму столичного города он подготовил к печати сборник белорусских пословиц с прилагающимся к нему словарем, за что в 1908 г. он был награждён малой золотой медалью ИРГО.

Окончив институт в 1904 г. спустя два года он приступил к работе регистратора Этнографического отдела Русского музея (ЭО). С этого времени вся последующая трудовая деятельность Александра Казимировича вплоть до его ухода на пенсию (1930) связана именно с этим учреждением. В разные годы он занимал должности: ассистента (1918), помощника хранителя (1922), заведующего экскурсионным бюро музея.

Его знакомство с этнографией произошло еще в период обучения в Несвижской учительской семинарии (1881–1884), когда известный этнограф и фольклорист П.В. Шейн, собиравший по заданию Императорской академии наук фольклорные и лингвистические материалы в Северо-Западном крае, сумел привлечь к этой работе юных семинаристов. Тот давний опыт сформировал у А.К. Сержпутовского особое отношение к феномену народной культуры, однако заниматься этнографией профессионально он стал уже в зрелом возрасте, после переезда из Минска в столицу Российской империи. В Императорском Санкт-Петербургском археологическом институте А.К. Сержпутовский овладел основами источниковедения (1902–1904), а затем, работая в ЭО, публикуя свои материалы в «Живой старине» и участвуя в заседаниях ИРГО, он оказался погружен в исследовательскую полемическую среду, позволившую ему интегрироваться в научное сообщество и реализоваться в качестве этнографа-профессионала. В 1910 г. Александр Казимирович избирался почти во все отделы Комиссии ИРГО по составлению этнографической карты России. В 1911 г. по поручению Комиссии составил «Программу по одежде, головным уборам и украшениям белорусов»; в 1912-м – такую же программу по быту поляков и «Программу по жилищу и постройкам белорусов»; в 1913-м – «Программу по хозяйственному быту белорусов». Кроме того, разработал в 1913 г. «Программу по хозяйственному быту великорусов (народная техника, промыслы, способы передвижения, пища)» и такую же программу по быту поляков.

Точное количество этнографических экспедиций, совершенных А.К. Сержпутовским, сложно определить из-за расхождения данных в сохранившихся документах. Общая география его путешествий хронологически представляется следующим образом. Минская (1906, 1907, 1910, 1918, 1923, 1925), Волынская (1907, 1912), Варшавская (1909), Седлецкая (1909, 1913), Виленская (1909, 1913), Люблинская, Гродненская, Витебская (1913) губ.; Дагестанская обл. (1910, 1911); Кутаисская, Могилёвская) губ., Туапсинский окр. (1912); Рязанская, Воронежская, Курская (1915), Московская (1914), Пермская (1913, 1916, 1918, 1920), Вятская (1916), Уфимская (1917), Гомельская (1926, 1929), Псковская (1927) губ.

Большинство экспедиционных выездов А.К. Сержпутовский совершил по поручению и на средства Русского музея, а также при поддержке уже упомянутых ИРГО, Русского антропологического общества, Российской академии наук, Российской академии истории материальной культуры. Перечисленные географические направления были обусловлены также мотивами личного характера, но о которых сохранилось крайне мало сведений. В частности, множественные поездки в Минскую губ. были связаны с тем, что там проживали ближайшие родственники и многочисленные знакомые этнографа, помнившие его по прежнему роду занятий – преподаванию в народных училищах Слуцкого, Мозырского, Пинского у., а поездки в Пермскую губ. и формирование коллекций из собранных там материалов совпали с родными местами его второй супруги – Параскевы Николаевны Бояршиновой (д. Осиновка Дубровского прихода Посадской вол. Оханского у.).

Скудность биографических источников не позволяет очертить весь круг социальных связей исследователя и объяснить субъективную сторону его этнографических маршрутов. Однако изучение нарративного наследия и сопоставление его с картой экспедиций не оставляет сомнений в том, что научные пристрастия учёного во многом подпитывались субъективными эмпирическими мотивами и стремлением к самопознанию. На это указывает не только его особое внимание к белорусскому Полесью, малой родины исследователя, но и стремление к изучению историко-культурного ландшафта Северо-Западного края и его окрестностей как целостного ареала с присущими ему полиэтничностью, поликонфессиональностью, полилингвизмом, локальными особенностями, традициями, хозяйственным укладом. Важно отметить, что в региональной концепции ЭО Полесье предлагалось выделить в особую культурно-географическую область с учетом экстерриториального принципа комплектования коллекций. В этом отношении опыт Александра Казимировича, его глубокое знание Полесья оказались востребованы. В итоге была сформирована уникальная коллекция полесского этнокультурного ареала, включавшая предметы культуры всех восточнославянских народов: русского, украинского и белорусского, что являлось её особой ценностью. Заслуги А.К. Сержпутовского как собирателя сопоставимы с деятельностью таких сотрудников музея, как Ф.К. Волков, Н.М. Могилянский, Е.А. Ляцкий, стоявших не только у истоков формирования музейного собрания, но и во многом определивших развитие этнографической науки. Свои полевые сборы, проводимые по заданию ЭО, А.К. Сержпутовский начал с хорошо ему известного Припятского Полесья – местности, где он вырос и 9 лет проработал учителем народных школ, собирая одновременно фольклор, народные предания и описывая в форме этнографических очерков быт местного населения. В первых этнографических экскурсиях по заданию ЭО 1906–1907 гг. он собрал три коллекции в Минской губ.: в Слуцком у. (кол. 910,187 предметов); Бобруйском, Мозырском, Речицком у. (кол. 941; 124 предмета) и в Кожан-Городокском и Пинском у. (кол. 1213, 107 предметов). По своему составу они охватили практически все разделы программы ЭО от сельскохозяйственного инструментария, орудий рыболовства, бортничества, ремесленных инструментов, предметов домашнего обихода, головных уборов, детской, женской и мужской одежды до музыкальных инструментов и обрядовых атрибутов. Таким образом был заложен фундамент полесских коллекций ЭО, по сей день представляющих жемчужину белорусского собрания РЭМ.

В дальнейшем расширял территорию собирательской деятельности, совершив в 1910 г. еще одну поездку к белорусам-полешукам Мозырского у. Минской губ. (кол. 2107, 344 предмета), а затем, в 1912 г., – к белорусам Могилёвского у. Могилёвской губ. (кол. 2844, 258 предметов). В 1914 г., накануне Первой мировой войны, исследователь успел посетить Полоцкий у. Витебской губ. (кол. 3026, 168 предмета), где собрал великолепную коллекцию керамики: более 150 гончарных изделий из старейшего гончарного центра в сельце Экимань на берегу Западной Двины.

Оценивая в целом стратегию сборов А.К. Сержпутовского, необходимо отметить, что погруженность в этнокультурное пространство белорусских локальных традиций сказалась на всей его музейно-собирательской деятельности, сформировала его взгляд на культуру белорусов в целом, и особенно на Полесье как на историко-культурную область с четко выраженными архаичными чертами. Он писал: «Жители ведут замкнутый образ жизни, и некоторые проводят всю жизнь, не выезжая из родных мест ... Такой характер местности вместе с другими историческими условиями наложили отпечаток на все стороны быта и культуры народа и задержали его развитие в течение многих веков». Важно отметить, что природа существования архаичных форм у А.К. Сержпутовского определяется географическими и социальными факторами. Для него архаика – это консервация форм культур в статике, а не глубинные механизмы культуры, обеспечивающие устойчивые связи: сохранение и передачу информации посредством объективированных форм, где архаическое проявляет себя как универсальное в изменяющемся мире вещей. Он писал: «Полешуки в течение веков вели замкнутый образ жизни и вследствие этого в большей чистоте, чем другие славянские племена, сохранили свои старинные бытовые черты. Как самая местность, так и сложившиеся исторические условия способствовали тому, что среди полешуков до последнего времени уцелели многие языческие обрядности и поверья, а также сохранился старинный уклад домашней жизни». Принимая положения Программы, изданной ЭО для собирания экспонатов, он сформулировал собственные подходы, и потому, учитывая, что этнографические предметы могут «служить документом, характеризующим с той или иной стороны данный народ, его быт и творчество, крайне желательно прилагать подробное описание той местности и жизни того народа, где собрана коллекция. Только при подробном описании как материальной, так и духовной стороны пред нашими глазами откроется цельная и живая картина жизни данного народа».

Весьма показательно, что полесские материалы изначально ориентировали А.К. Сержпутовского на поиск синтеза материального и духовного описания культуры и сбора материалов, способных передать эту целостность. Его коллекции отличаются полнотой представленных комплексов, продуманных до мельчайших деталей; в них раскрываются глубина подхода и широта поставленных задач: «В этом отделе (программы – О.Л.) желательно приобретение одежды, обуви и головных уборов детей, подростков, старых людей и всех вообще, а равно украшений, амулетов, поясов, сумок и т.п. Полное описание одеяний при различных случаях и обрядах». Собиратель четко сформулировал актуальность изучения предметов с учетом их контекстуальных связей: формируя коллекции, стараться не просто собирать вещи, а описывать их, принимая во внимание совокупность функций, в том числе обрядовую. Предпосылки полифункционального подхода в изучении объективированных форм культуры сформулированы А.К. Сержпутовким на основе его эмпирического опыта и интуиции этнофора. Результатом полевых исследований и стремлений к целостному восприятию культуры Полесья стал его рукописный труд «Полешуки-белорусы (постройки, занятия и поверья крестьян северной половины Мозырьского и южной части Слуцкого уездов Минской губернии)». Он понимал связь этой работы с задачами музейного собирательства; объясняя появление рукописи, Александр Казимирович писал следующее:«...доставил в музей несколько коллекций белорусов, называющих себя полешуками <...> желая по возможности полнее представить быт полешуков-белорусов, я сделал подробное описание построек и других сооружений, занятий и ремесел, обычаев и поверий крестьян...».

В дополнении к рукописным материалам и вещевым коллекциям в 1910 г. он  производил фотосъемку объектов с подробным этнографическим описанием изображений. В целом фотоколлекции А.К. Сержпутовского бесценны, они знакомят с бытом и типажами всех народов представлявших сферу его научных интересов; общий фонд фотоматериалов насчитывает более 1400 негативов и отпечатков.

Среди архивных материалов А.К. Сержпутовского, мы находим много ценнейшей информации о собранных им коллекциях. Отмечается, например, что комплекс домашней утвари из курной избы – хаты, которая топилась по-черному, – был приобретен в 1910 г. специально для музейного собрания. Это небольшая коллекция деревянной домашней посуды: миски, чашки, ковши с пестами для растирания сала (кол. 2107, 49 предметов), изделия архаичной формы, выполненные в примитивной технике выдалбливания из древесных наростов (капы), с грубо обработанной поверхностью, покрытой копотью и жиром, впитавшимся в текстуру древесины. И хотя они были собраны как этнографические свидетельства «седой старины», в настоящее время, когда уже исчезли и этнокультурный ландшафт, и сами белорусы-полешуки, использовавшие их в быту, произошло естественное расширение исторического горизонта этих вещей. Простейшие формы таких сосудов, по сути, праформы, как и архаичная техника изготовления, в сравнительно-исторических исследованиях могут быть рассмотрены в одном типологическом ряду с объектами археологии.

Помимо собирания этнографических памятников и фольклора, он концентрировал свое внимание на осмыслении общих, локальных и вариативных чертах наблюдаемых им явлений, что нашло отражение в его публикациях. Стремление собрать воедино все интуитивно понимаемое переплетение исторических, этнических, конфессиональных и прочих особенностей населения края приводило к поиску аутентичной Белоруссии как метаэтнической общности, органично сочетавшей в себе все локальные особенности. Общее видение этого ландшафта А.К. Сержпутовский изложил в «Краткой программе для собирания этнографических предметов в Белоруссии», предложенной им ЭО еще в 1906 г. Эта сверхзадача не могла не найти отражения в этнографических коллекциях, которые ученый многие годы собирал для ЭО. Им были собраны, в частности, коллекции по культуре белорусов, белорусов-полещуков, малорусов-пинчуков, поляков-подляхов, поляков-ксенжаков, литовцев-дзуков, литовцев-русаков, русских сектантов-федосеевцев, евреев, мелкой шляхты (названия приведены согласно коллекционным описям). Все эти категории локальных сообществ, по всей видимости, А.К. Сержпутовский считал составными компонентами единого культурного ландшафта. Так, в бумагах этнографа содержится множество выписок из научной литературы, указывающих на то, что белорусскую этническую культуру он воспринимал как исторически тесно связанную с литовской. Эту связь учёный выводил из диахронного анализа археологических источников и фольклорных материалов славяно-литовской архаики с учетом многовекового исторического опыта сосуществования внутри полиэтнического государственного образования.

Белорусско-литовская этнокультурная конвергенция – очень важный аспект в деятельности А.К. Сержпутовского. Разделяя взгляды Э.А. Вольтера, одного из собирателей, стоявшего у истоков формирования базовой основы музейного фонда, посвященного литовской этнографии, Александр Казимирович осуществил в 1909 г. экспедиционное обследование  Свенцянского (кол. 1521) и Трокского (кол. 1546) уу. Виленской губ., где собрал для музея 475 предметов (в настоящее время сохранилось 399). Будучи высококлассным специалистом по белорусской этнографии, Александр Казимирович подошел к сбору памятников культуры соседнего литовского народа с позиции сравнительного анализа. Примером тому служат такие интересовавшие учёного темы, как бортничество, в равной мере сохранявшееся в нач. XX в. у литовцев и белорусов, или народное жилище, обнаруживающее у обоих народов черты сходства и различия, что на фотоматериалах А.К. Сержпутовского позволяет проводить сопоставительный анализ вещевого материала по этнографии литовцев, в том числе их локальной группы – дзуков. Собранная в с. Марцинканце коллекция (кол. 1546, 254 предмета) может служить историко-сравнительной базой для исследования материальной культуры, особенно её локальных вариантов.

Экспонаты, приобретенные А.К. Сержпутовским, характеризуют хозяйственную и промысловую деятельность литовских крестьян ХIХ – нач. ХХ в., их основные и подсобные занятия: земледелие, животноводство, пчеловодство, охоту, рыболовство, деревообработку, прядение и ткачество, а также утварь, предметы обстановки жилища, одежду. Отдельные темы (земледелие, животноводство, интерьер жилища) представлены единичными предметами. Тем не менее, суммарная источниковедческая ценность этих коллекций безусловна.

Обращает на себя внимание коллекция инструментов обработки дерева. Среди них бондарные, плотницкие орудия, а также инструменты и приспособления для изготовления веретен, ложек, плетения из бересты. Относительно полно представлены предметы обработки льна (орудия молотьбы, мятья, чесания; трепала; , образцы кудели и пряжи) и ткачества (разнообразные приспособления, используемые при подготовке нитей к тканью и готовые изделия). Большой интерес представляют образцы тканей домашнего изготовления (кол. 1521, 39 номеров), собранные в дд. Лынгмяны и Довгелишки. Украшенные традиционными литовскими узорами – в полоску (dryzai) и в клетку (langai), они дают представление о самобытности домашнего ткачества, его технике, декоре, колорите. Имеются отдельные образцы мужской, женской и детской одежды и обуви. Многочисленна домашняя утварь хозяйственного и бытового назначения из глины, дерева, металла, предназначенная для переработки, приготовления, хранения пищи, а также сервировки стола. Небольшая группа предметов (трубки, кисеты, табакерки) иллюстрируют тему «Табакокурение». Музыкальные инструменты, собранные А.К. Сержпутовским, – пастушьи трубы, волынка, свирель.

Некоторые предметы из собранных Сержпутовским являются единичными для всего литовского фонда. Это сосуд для хранения освященной воды (кол. 1546-7), приспособление для приготовления сыра (кол. 1546-132, 221); деревянный конек для катания по льду (кол. 1546-181), специальная ложка для еды левой рукой (кол. 1546-18), девичий головной убор – венок из окрашенного плауна (кол. 1546-237); станочки для тканья «пояса Франциска Ассизского» («Stavai ijuastam aust»; кол. 1546-284); шкаф для посуды и съестных припасов, выдолбленный из цельного ствола сосны.

Коллекционные описи собирателя содержат интересную информацию о бытовых суевериях, помогающую специалистам, если сами экспонаты утрачены. Например, образцы лечебных трав, используемых в народной медицине при разного рода недомоганиях, «ржаные заломы» (кол. 1521-115, 116), ставившиеся на ниве, чтобы причинить вред хозяину, его семье, скоту и т.п.

Важным дополнением вещевым литовским  коллекциям А.К. Сержпутовского служат фотоматериалы (кол. 2252, 2283, 3106). Фотофонд А.К. Сержпутовского составлял 356 фотоотпечатков и негативов, сохранилось более 200 фотоотпечатков, их отличает превосходное качество. С достаточной полнотой фотодокументы освещают повседневную и праздничную жизнь двух локальных групп восточных литовцев – аукштайтов: русаков и дзуков. При этом они представляют собой монографическую фиксацию жизни в четырёх литовских селах и в совокупности с экспонатами, собранными А.К. Сержпутовским, составляют единый, взаимодополняющий друг друга круг синхронных источников по литовской этнографии. Особый интерес представляют разные виды повседневной и праздничной одежды отдельных социальных и возрастных групп литовской деревни, а также типы жилых и хозяйственных построек, характерные для пограничных историко-этнографических районов Литвы.

Литовский опыт показателен для иных этнокультурных ареалов и этноконтактных зон, входящих в область не только научных интересов А.К. Сержпутовского, но и его мировоззрения и жизненных позиций как представителя белорусской культуры, носителя рефлексирующей национальной ментальности. Очевидно, что в его Программу системного изучения Полесья и комплектования коллекций, кроме белорусов-полешуков, органично входят и украинские коллекции, собранные им для ЭО на территории проживания пинчуков, малоросов-пинчуков и малоросов. На этнографической карте, составленной в 1903 г. академиком Е.Ф. Карским, эти территории входят в ареал малорусских северо-западных и северных говоров; вероятно, эта карта сыграла немаловажную роль в их идентификации как украинских. В 1907 г. были проведены полевые исследования и сформированы две коллекции: одна – в м-чках Высоцк и Домбровица Ровенского у. и сс. Большая Осница, Оконск, Яблонка, Коморов Староселье, Довжица, Ражницы Луцкого у. Волынской губ. среди малоросов Западного Полесья (кол. 1202, 88 предметов); другая – в м-чках  Смолин и Городно, сс. Теребежов, Бухличи Струга, Речица Маньковичи, Отвержичи, Ольманы Смородск Центрального Полесья в Пинском у. Минской губ. среди пинчуков, малоросов-пинчуков Центрального Полесья (кол. 1225, 269 предметов). Несомненно, эти полесские коллекции, собранные с акцентом на первобытный уклад жизни пинчуков-малоросов, органично дополняют белорусский этнографический материал соседних территорий, подтверждая хорошо известный фольклористам и этнографам, этнолингвистам и диалектологам статус Полесья как уникальной архаичной зоны славянского мира. Позже, во время комплексных полевых исследований польско-белорусско-украинского пограничья на западе Полесья и Подляшья в 1912 г. А.К. Сержпутовским было собрано еще три украинские коллекции среди малорусов Седлецкой (кол. 2788, 259 предметов), Люблинской (кол. 2789, 50 предметов) и Гродненской губ. (кол. 2790, 98 предметов). Собранные в соответствии с собирательской программой ЭО, они дают панорамную картину этнокультурной традиции и материальной культуры как сложившейся устойчивой сельской системы жизнеобеспечения с продвинутыми ремеслами и промыслами, одновременно сохраняющимися элементами архаичного уклада в социальной и религиозной жизни населения этого региона. В состав коллекций вошли орудия обработки земли, предметы пчеловодства, обработки льна, деревянная домашняя утварь; предметы женской и мужской одежды, в том числе зимней, образцы вышивки, вышитые полотенца, атрибуты традиционных обрядов и предметы культа, небольшая коллекция народных писанок (кол. 2790), ритуальные полотенца, предметы, связанные с воспитанием детей, лекарственные травы, курительные принадлежности и др. Логическим завершением комплектования малороссийских коллекций и с позиции стратегии собирательской деятельности ЭО, и научных интересов, и полевой практики самого А.К. Сержпутовского являются его две коллекции, собранные во время экспедиции 1915 г. в районы уже русско-украинского пограничья. Вероятно, основной причиной смены дислокации послужила начавшаяся в 1914 г. Первая мировая война, которая превратила Белоруссию – как главный объект научных интересов и беззаветной любви А.К. Сержпутовского в пространство войны, а этнокультурные границы в линии фронтов. Этим была навсегда поставлена точка в уникальной целостности этнокультурного ландшафта Белоруссии, запустив бесконечный процесс деформаций традиционной культуры.

Материалы, собранные в Землянском у. Воронежской губ. (кол. 3484, 73 предмета) и Белгородской у. Курской губ. (кол. 3485, 49 предмета) пополнили украинское собрание инструментами сапожника и печника, инструментами для обработки дерева и кожи. В коллекции присутствуют вышитые полотенца, среди которых можно выделить свадебное (кол. 3484-66), а также предметы текстиля – концы вышитых полотенец, ковры и ковровые дорожки налавники. Они особенно ценны, прежде всего в плане заполнения существующих по сей день лакун в украинских коллекциях, собранных предшественниками А.К. Сержпутовского и коллегами.

С 1907–1913 гг., совершая регулярные экспедиционные выезды в Царство Польское и исследуя этнический состав населения белорусско-польского пограничья, А.К. Сержпутовский не мог не собрать польские коллекции, которые составили основу музейного собрания РЭМ, посвящённую этнографии западных славян. В настоящее время они представляют бесценный материал для изучения локальных групп польского населения: поляков-подляхов и поляков-ксенжаков. Собранные материалы – около 800 предметов – представлены в собрании тремя вещевыми коллекциями по локальным группам поляков-подляхов Радинского у. Седлецкой губ. (кол. 1467, 145 предметов и кол. 1543, 88 предметов) и поляков-ксенжаков Ловичского у. Варшавской губ. (кол. 1563, 359 предметов). Он интересовался Подляшьем не только в контексте польско-белорусских этнокультурных традиций, изучения диалектов белорусского языка и фольклора, но также историко-культурных сведений личного характера, в частности, местности, откуда происходил род Сержпутовских. Собранные материалы представляют классический образец этнографической коллекции, включающей предметы жизнеобеспечения этноса: орудия труда, ремесел и промыслов, охоты, рыболовства, бортничества, ремесленный инструмент, домашний текстиль и утварь, предметы ухода за детьми и комплексы одежды, атрибуты традиционных обрядов и предметы культа. Весьма показательно, что во время этих поездок А.К. Сержпутовский начал собирать небольшую коллекцию по польским евреям, особое внимание уделяя полиэтничности населения тех мест и делая акцент на локальные этнические группы и маргинальные сообщества. Первая из двух еврейских коллекций поступила в 1909 г. (кол. 1564, 12 предметов), она включала одежду и предметы культа; вторая, осуществившаяся в 1923 г – четыре женских парика и косынку (кол. 4035, 5 предметов) из м-чка Вызна, где прошли годы его взросления и учебы. Эти материалы были дополнены небольшой фотоколлекцией (кол. 4350, 4 фотоотпечатка) с изображениями экстерьера и интерьера местной синагоги и женской бани. Эти редкие материалы имеют большое историко-культурное значение. Во время оккупации в годы Великой Отечественной войны еврейская община м-чка. Вызна была уничтожена фашистами.

Не осталась вне поля зрения А.К. Сержпутовского традиционная культура и этнокультурные особенности русских: в ЭО от него поступило около 850 предметов и 200 фотографий по этнографии этого народа. Все вещи были приобретены во время экспедиций в Виленскую (1909), Московскую (1913), Курскую (1915), Вятскую (1916) и Пермскую губ. (1913, 1916, 1918).

Самой плодотворной в собирательском отношении стала командировка в Бронницкий и Дмитровский у. Московской губ. Александр Казимирович в письме к хранителю ЭО К.К. Романову сетовал на то, что в данной местности «почти везде одно и то же: прежней одежды нет, в домашнем обиходе все предметы городского происхождения». Тем не менее именно из этих уездов в музей поступило более 500 предметов. Собрание охватывает все основные сферы жизни русских крестьян нечерноземной полосы и показывает влияние крупного города на традиционный бытовой уклад (кол. 2871, 2872, 2898, 2974).

Таким же монографическим по своей полноте и тематическому разнообразию может быть названо и собрание Сержпутовского по этнографии крестьян Посадской вол. Пермской губ. Во время экспедиций в эту местность учёным было приобретено более 250 предметов (кол. 2880, 2897, 3633, 3690, 4021). Большая часть вещей поступила из д. Осиновка.

Особой заслугой А.К. Сержпутовского можно считать то, что ему удалось собрать довольно много полных костюмных комплексов, дополненных систематическими коллекциями отдельных элементов одежды. Среди мужских и женских костюмов есть как праздничные, так и рабочие; один костюм принадлежал богомолке. Пять костюмов поступили из Вятской губ. (кол. 3689), шесть – из Пермской (кол. 3690). Во время экспедиций собиратель также приобрел большое количество  образцов посуды (бондарной, долбленой, гончарной, стеклянной, металлической и др.), оружия (кинжал, саблю, кистень, дубинки) и инструментов для обработки дерева.

Единственной коллекцией по русским Виленской губ. в собрании РЭМ остается коллекция 1516, приобретенная А.К. Сержпутовским в слободе г. Свенцяны во время экспедиции 1909 г. Несмотря на небольшой объем (18 предметов), она интересна тем, что представляет культуру староверов-федосеевцев, живших в иноэтничном (литовском) окружении. Кроме хозяйственной и бытовой утвари коллекция включает свечу, доски для изготовления свечей и подручник; также в неё входит фотография староверческой молельни. Тему неортодоксальной религиозности русских крестьян раскрывают портреты проповедника секты «истинные».

В собирательской практике Александра Казимировича особое значение имеют его Кавказские экспедиции 1910–1912 гг. В 1910 г. учёный был направлен в Нагорный Дагестан к дидойцам. Как отметила Е.Н. Студенецкая, заведующая отделом этнографии народов Кавказа  (1938–1982) во вступительной статье к каталогу-указателю по народам Дагестана, направление А.К. Сержпутовского, специалиста по этнографии европейских народов России, в экспедицию на Кавказ стало признанием его опыта полевой работы. Она считала, что он правильно сориентировался в сложных условиях многонационального Дагестана. К дидойцам, называемым также цезами или цунтинцами и населяющим наиболее высокогорную часть Дагестана, Дидоэти, изолированную естественным природным ландшафтом, исследователь добирался сложно. От Темир-Хан-Шуры (ныне г. Буйнакск) пришлось более двухсот верст где-то проехать верхом на лошади или на арбе, а где-то и пройти пешком

К тому же его постоянно преследовал риск встречи с разбойниками. Обратно исследователь возвращался в 1910 и 1911 гг. через грузинские области Тушетию и Кахетию. Он посетил почти все селения Дидоэти, где собрал самую крупную коллекцию по материальной культуре населяющего эту местность народу, а также составил русско-дидойский словарь. Коллекция разнообразна по составу; особо в ней выделяется деревянная утварь, украшенная врезным архаическим орнаментом. Впоследствии А.К. Сержпутовский отмечал в своём докладе, что «дидои не любят плоских шуток, нецензурных намеков и вообще порнографических выражений. Они отличаются и в этом отношении превосходят даже высококультурные народы». Учёный также изучал гинухцев – одноаульный народ, проживающий в центре этнической территории дидойцев. Из экспедиций были привезены образцы предметов из раскопок археологических памятников; эти предметы могли быть собраны и в домах дидойцев, пользовавшихся вещами из подъемного археологического материала в быту и для культовых нужд.

Поездка в высокогорный Дагестан повторилась в 1911 г. На этот раз А.К. Сержпутовский изучал народы андийской языковой подгруппы – андийцев, багулалов, ботлихцев, каратинцев и цезской языковой подгруппы – бежтинцев (капучинцев). Особенно значительной по численности была привезённая из этой поездки коллекция по культуре каратинцев, представленная всевозможными изделиями из дерева, нашедшими применение в быту, атакже образцами уникальных кованых очажных цепей. В полевых записях исследователя присутствуют материалы ботлихско-русского и каратинско-русского словарей.

Готовясь к этой поездке, А.К. Сержпутовский изучал легенду к карте Карла Риттера (Риттер К. Кавказ. 1867), где дидойцы и гинухцы упомянуты как самостоятельные народы. Тем не менее, это не снижает заслуг А.К. Сержпутовского в подтверждении статуса самостоятельного этноса для всех малочисленных народов, культуру которых он изучал. По результатам поездок в Дагестан исследователь выступил с несколькими докладами в Санкт-Петербурге.

В 1912 г. А.К. Сержпутовский был еще раз командирован ЭО на Кавказ, на этот раз в Черноморскую губ. и Туапсинский, Сочинский и Сухумский окр. Черноморской губ. для подготовки материалов к выставке «Русская Ривьера», которая проводилась в Санкт-Петербурге во время празднования 300-летия дома Романовых (1913). Были собраны коллекции по грузинам-мегрелам в сел. Илори, где находится главный женский православный храм Грузии – Илорской иконы Божьей Матери;  по абхазам (одна из двух основных абхазских коллекций РЭМ); по черноморским шапсугам (самая значительная коллекция по культуре этого этноса в собрании РЭМ).

В 1915 г. в Рязанской губ. А.К. Сержпутовским были обследованы касимовские татары г. Касимова и ряда сёл Касимовского у.: Подлипки, Царицыно, Каверска, Мунтово, Собакино, Четово, Болотцы. Собранная там коллекция (кол. 3482, 136 предмета) включает орудия сельского хозяйства, рабочие инструменты, домашнюю утварь, посуду для приготовления пищи, компоненты мужского, женского и детского костюмов, образцы вышивки и домашнего ткачества. Среди редких предметов одежды можно отметить женский безрукавный камзол из муарового бархата с отделкой из черных птичьих перьев (кол. 3482-3), детский халат из абровой ткани (кол. 3482-9); мужской тюбетей, декорированный архаичными орнаментальными мотивами, восходящими к наследию булгарской культуры (кол. 3482-18), а также три уникальных образца домашней набойки, крайне редких в собраниях по татарской традиционной культуре (кол. 3482-28, 29, 30). Также редкими следует признать рога жертвенного барана, которые подвешивали под крышей дома (кол. 3482-66).

В 1917 г. исследователь работал в татарских селах Иванаево, Дюртюлли и Нижний Алькаш Бирского у. Уфимской губ. (кол. 4073; 42 предмет). Наибольшую ценность этой коллекции составляют предметы религиозного культа – два кумгана (сосуды для омовений) и молитвенный ковер, а также предметы мужского костюма, ткани для украшения интерьера. Изучение татарской народной культуры не входило в круг специальных интересов А.К. Сержпутовского, однако в этих двух коллекциях (№3482 и 4073, 164 предмета) полнее, чем в аналогичных собраниях ЭО нач. XX в., представлены различные орудия труда и инструменты, а компоненты мужского будничного костюма, позволяют воссоздавать повседневный облик татарина – жителя сельской местности кон. XIX – нач. ХХ в.

Таким образом, подводя итоги основного этапа собирательской деятельности Александра Казимировича Сержпутовского мы видим, что следуя практическим задачам, которые были обусловлены принципами комплектования фондов этнографического музея, ученый всегда стремился продемонстрировать этическое многообразие исследуемых регионов в котором видел основную задачу этнографической науки, а также миссию музея как института не только сохраняющего артефакты прошлого, но и как научную лабораторию для изучения культурного наследия народов, включенную в учебный процесс для будущих поколений.

На волне белорусского национального подъема в 1918–1920-х гг. А.К. Сержпутовский приступил к активной просветительской и публицистической работе, а в 1925 г. стал членом первой белорусской научной организации «Институт белорусской культуры», впоследствии реорганизованной в Белорусскую академию наук. С 1918 по1923 г. он учительствовал в Первой национальной белорусской гимназии в Петрограде. В 1922 г. Александра Казимировича избирают председателем белорусской подкомиссии по составлению этнографических карт и изучению национального состава населения России, он же возглавил аналогичную комиссию РГО. Он являлся активным участником Первого учредительного съезда, созданного в 1918 г. Белорусского вольного экономического общества и избирался кандидатом в члены его правления. В 1922 г. Александр Казимирович был избран председателем белорусской подкомиссии в комиссии Академии наук по составлению этнографических карт и изучению национального состава населения России, а также возглавил аналогичную комиссию РГО, действительным членом которого онявлялся. В 1923–1927 гг. он совершал длительные (по 2–3 месяца) этнографические экспедиции в Белоруссию, а также в соседние с ней Псковскую и Смоленскую губ. для изучения народного быта. В 1925 г. был избран действительным членом Института белорусской культуры (Инбелкульт), по заданиям которого выстраивал свою дальнейшую научно-исследовательскую деятельность. Он вел большую организационную, научно-методическую и просветительскую работу в ЭО, в том числе и в экскурсионном бюро, которым заведовал. Принимал участие в первых временных выставках музея и создании белорусской экспозиции; написал путеводители по белорусской выставке и т.д.

Его первой крупной этнографической публикацией стал очерк «Белорусы-полешуки» (1908), в котором описывались постройки, быт, обычаи и верования локальной группы жителей Полесья. Эта работа увидела свет только в 2010 г., а в 2017 г. была переведена на белорусский язык. В других исследованиях описывались земледельческие орудия труда, традиции бортничества, обычаи сябрыны (толоки) и др. («Очерки Белоруссии», 1907–1909; «Земледельческие орудия белорусского Полесья», 1910; «Бортничество в Белоруссии», 1914). Позже издавались сборники «Сказки и рассказы белорусов-полешуков» (1911), «Сказки и рассказы белорусов из Слуцкого уезда» (1926), «Суеверия и предрассудки белорусов-полешуков» (1930). К сентябрю 1930 г., по сведениям «Инбелкульта», из-под пера А.К. Сержпутовского вышло боле 40 научных трудов, не считая более 25 рукописных работ и полевых записей, сохранившихся в архивах РЭМ, Научном архиве АН Беларуси (г. Минск), Академии наук РФ (г. Москва), Государственного Русского музея, и ИРЛИ РАН («Пушкинского дома»), Российского географического общества (г. Санкт-Петербург). К сожалению, монография А.К. Сержпутовского «Быт белоруса», а также «Сборник белорусских пословиц и поговорок» (7000) и «Белорусский словарь» (30 000 слов) остались неизданными, а многие его подготовленные к публикации научных работ были вывезены из г. Минска во время фашистской оккупации вместе с архивами Белорусской академии наук, куда А.К. Сержпутовский передал свои архивы в 1937 г.

В наши дни подвижничество Александра Казимировича на ниве продвижения белорусской культуры, его самоотверженный труд «чернорабочего этнографической науки», как написал в посвященной ему книге белорусский этнограф, член-корреспондент Национальной академии наук Республики Беларусь В.К. Бондарчик, сделали его одним из символов белорусской национальной идеи, получившей свое обновление в постсоветский период. На это указывают многократное переиздание его фольклорных сборников в последние два десятилетия, а также практика перевода написанных им в нач. XX в. очерков, переведённых на белорусский язык. Однако еще многие этнографические материалы остаются неопубликованными, а архивные фонды учреждений Санкт-Петербурга, Вильнюса, Минска в которых могут быть обнаружены его рукописи или неизвестные биографические данные, до конца неизученными. С 2005 г. в РЭМ осуществляется комплексная программа по исследованию этномузеологического наследия А.К. Сержпутовского: проведены три экспедиции (2007, 2015, 2016), прочитано более 10 докладов на международных научных конференциях и конгрессах этнологов и антропологов России, подготовлено более 30 научно-исследовательских публикаций и архивных материалов.

А.К. Сержпутовский скончался в 1940 г. в Ленинграде.

В честь Александра Казимировича Сержпутовского названа одна из улиц в д. Переволоки Ганцевичского р-на Брестской обл. Республики Беларусь. Вблизи этой деревни на месте хутора, где прошло его детство, в 2003 г. установлен памятный знак.

Архивные материалы

В архиве РЭМ сохранились биографические материалы и несколько рукописей А.К. Сержпутовского, значительная часть которых, как указывалось выше, была вывезена из Минска во время Второй мировой войны вместе с архивами Белорусской АН. Материалы сохранились также в архивах Российской академии наук, Государственного Русского музея, Русского географического общества, Института русской литературы РАН («Пушкинский дом») в г. Санкт-Петербурге; Центральном историческом архиве Республики Беларусь и архиве Центра исследований белорусской культуры, языка и искусства Научного архива Республики Беларусь в г. Минске.

Ниже приводим список дел А.К. Сержпутовского, сохранившихся в архиве РЭМ.

АРЭМ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 570–572–584.
АРЭМ.Ф. 2. Оп. 1. Д. 38, 53, 58, 225, 242, 324.
АРЭМ.Ф. 2. Оп. 2. Д. 14–21, 23, 23а, 24, 52, 53, 85.
АРЭМ.Ф. 2. Оп. 3. Д. 218–220, 285.

Основные публикации

1. Сержпутовский А.К. Паморак // Живая старина. – 1906. – [Т.] XV. – Вып. IV. – С. 75–76.
2. Сержпутовский А.К. О завитках в Белоруссии // Там же. – 1907. – [Т.] XVI. – Вып. I. – С. 33–38.
3. Сержпутовский А.К. Очерки Белоруссии // Там же. – 1907. – [Т.] XVI. – Вып. III. – С. 149–152; Вып. IV. – С. 207–214. 1908. – [Т.] XVII. – Вып. I. – С. 25–33.
4. Сержпутовский А.К. Земледельческие орудия Белорусского Полесья: (к этнографии белорусов-полешуков южной части Слуцкого и северной половины Мозырского уездов Минской губ.) // Материалы по этнографии России / Под. ред. Ф.К. Волкова. – СПб., 1910. – Т. 1. – С. 45–59.
5. Сержпутовский А.К. Грамматический очерк белорусского наречия дер. Чудина Слуцкого уезда, Минской губернии // Сборник Отделения русского языка и словесности Российской академии наук. – СПб.: Тип. Импер. акад. наук, 1911. – Т. LXXXIX – № 1. – 66 с.
6. Сержпутовский А.К. Сказки и рассказы белорусов-полешуков: Материалы к изучению творчества белорусов и их говора. – СПб.: Типо-литогр. К.Л. Пентковского, 1911. – 185 с.
7. Сержпутовский А.К. Бортничество в Белоруссии // Материалы по этнографии России / ЭО РМ / Под ред. Ф. К. Волкова. – 1910– 1929. – СПб., 1914. – Т. II. – С. 13–34.
8. Сержпутовский А.К. Поездка в Нагорный Дагестан /.Вступ. акад. Н.Я. Марра и рус. указ. к дидойско-рус. словарю // Живая старина. 1916. – Вып. IV. – С. 273–302.
9. Сержпутовский А.К. Отчет о поездке в Гомельскую губернию в 1926 году. – Менск: [б. и.], 1926. – 16 с.
10. Сержпутоўскі А.К. Прымхі і забабоны беларусаў паляшукоў / А.К. Сержпутоўскі // Беларуская этнаграфія ў доследах і матэрыялах / Беларус. Акад. навук; Аддз. гуманіт. навук. – Мінск:Друк. Беларус. Акад. навук, 1930. – Кн. VII. – 278 с.
11. Сержпутоўскі А.К. Казкі і апавяданні беларусаў Слуцкага павета. – Мінск: універсітэцкае, 2000. – 270 с.
12. Сержпутовский А.К. Палешукі-беларусы: этнаграфічны нарыс. – Мінск: Беларуская навука, 2017. – 171 с. [пераклад з рускага і каментары Сяргея Грунтова; падрыхтоўка тэксту, ілюстрацыі і пасляслоўе А. Лысенкі]; [Нацыянальная акадэмія навук Беларусі, Цэнтр даследаванняў беларускай культуры, мовы і літаратуры, Расійскі этнаграфічны музей].

Основная библиография

1. Каталог сельскохозяйственной и культурно-промышленной выставки Черноморского побережья Кавказа «Русская Ривьера». – СПб., 1913. – 164 с.
2. Бондарчик В.К., Федосик А.С. А.К. Сержпутовский. – Минск: Наука и техника, 1966. – 118 с.
3. Касько В.К. Полесские сказочники // Вопросы этнографии и фольклористики: Сборник статей / Геогр. о-во БССР, Ин-т искусствоведения, этнографии и фольклора АН БССР / Под ред. В.К. Бондарчика. – Минск, 1979. – С. 118–127.
4. Касько В.К. Научное наследие А.К. Сержпутовского: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. – Минск, 1981. – 23 с.
5. Лысенко О.В. Материалы по этнографии белорусов в собрании Российского этнографического музея. Предметно-тематический указатель коллекций. – СПб.: Российский этнографический музей.  1993. — 108 с.
6.  Ивановская Н.И., Фишман О.М. Александр Казимирович Сержпутовский // Старая Литва. Выставка в Национальном музее Литвы. – СПб.; Вильнюс: Национальный музей Литвы, 2009. – С. 151–154.
7. Фишман О.М., Кондратьева О.А. «Старая Литва»: история литовского собрания // Старая Литва. Выставка в Национальном музее Литвы. – СПб.; Вильнюс: Национальный музей Литвы, 2009. – С. 26–29.
8. Фишман О.М. История фотоиллюстративного фонда по этнографии литовцев // Старая Литва. Выставка в Национальном музее Литвы. – СПб.; Вильнюс: Национальный музей Литвы, 2009. – С. 85–90.
9. Лысенко О.В. Этномузеологическое наследие А.К. Сержпутовского: публикация рукописи «Полешуки-белорусы» // Материалы по этнографии. Т. III. Народы Белоруссии, Украины, Молдавии / Отв. ред. Н.М. Калашникова. – СПб.: Полиграфия, 2010. – С. 353–360.
10. Лысенко О.В., Прокопьева Н.Н. Белорусское этномузеологическое наследие в собрании Российского этнографического музея // Пытанні мастацтвазнаўства, этналогіі і фалькларыстыкі : Зборнік артыкулаў / Нацыянальная акадэмія навук Беларусі, Дзяржаўная навуковая ўстанова «Інстытут мастацтвазнаўства, этнаграфіі і фальклору імя К. Крапівы». – Мінск, 2011. – Вып. 10. – С. 566–571
11. Максимчик А.Н. Экспедиция А.К. Сержпутовского на Кавказ // Этнокультурное развитие Беларуси в XIX – начале ХXI в.: Материалы междунар. науч.-практ. конф. / Редкол.: Т.А. Новогродский (отв. ред.) и др.. – Минск: БГУ, 2011. – С. 57–60.
12. Максимчик А. Роль А.К. Сержпутовского в сохранении историко-культурного наследия малочисленных народов Северного Кавказа // Ахульго. 2013. – № 1(13). – С. 34–39.
13. Касько У.К. Святло далекай зоркi. – Мiнск: Вышэйшая школа,  2014. – 478 с.
14. Лысенко О.В. Научно-прикладные перспективы российско-белорусского проекта «Комплексное исследование этномузеологического наследия А.К. Сержпутовского в собрании Российского этнографического музея (1906–1930)» // Белорусский сборник. Статьи и материалы по истории и культуре Белоруссии. – СПб., 2015. – Вып. 6. – С. 61–66.
15. Михайлова А.А., Лысенко О.В., Гавришина В.В. Проект «Этномузеологическое наследие А.К. Сержпутовского»: апробация аналитических стратегий // Новые российские гуманитарные исследования. 2015. – Т. 10. URL:http://www.nrgumis.ru/articles/1951/
16.  Лысенко О.В. Исследование наследия А.К. Сержпутовского в собрании Российского этнографического музея (1906–1930) как эпистемологическая проблема //. Контакты и взаимодействие культур. Сб. мат-лов XI конгресса антропологов и этнологов России. Екатеринбург, 2–5 июля 2015 г. – М.; Екатеринбург, 2015. – С. 395–396.
17. Лысенко О.В. Единственная фотография белорусского сказочника Ивана Аземши, выполненная Александром Сержпутовским в 1906 г. // Беларуская кнiга ў кантэксцэ сусветнай кнiжнай культуры. – Мiнск, 2015. – Вып. 6. – С. 229–240.
18. Михайлова А.А. Лекарственные травы как компонент целостной репрезентации белорусской этнической культуры в музеологическом подходе А.К. Сержпутовского // Зборнiк дакладаў i тэзiсаў VI Міжнароднай навукова-практычнай канферэнцыі «Традыцыі і сучасны стан культуры і мастацтваў». Мiнск, 19–20 лістапада 2015 г. – Мінск, 2016. – С. 780–784.
19. Михайлова А., Лысенко О., Гавришина В. «Этномузеологическое наследие А.К. Сержпутовского» в свете современных трансформаций этнокультурного ландшафта: новые аспекты и их аналитические интерпретации // Новые российские гуманитарные исследования. 2016. – № 11. 
20. Максимчик А.Н. Вклад уроженцев Беларуси в этнографическое описание Кавказского региона (XIX – начало XX в.) // Этнос и культура: развитие и взаимодействие: Сб. мат-лов Междунар. науч.-практ. конф., 9–10 июня 2016 г., Минск; / Редкол.: Т.А. Новогродский и др. – Минск: БГУ, 2016. – С. 70–75.
21. Михайлова А.А., Гавришина В.В. В стиле in-cognitus: этнограф в объективе своей фотокамеры // Зборнiк дакладаў i тэзiсаў VII Міжнароднай навукова-практычнай канферэнцыі «Традыцыі і сучасны стан культуры і мастацтваў». Мiнск, 24–25 лістапада 2016 г. Мінск, 2017. – Т. 1. – С. 500-504.
22. Лысенко О.В. Герменевтика визуального образа: этнокультурное пространство Полесья в фотографиях А.К. Сержпутовского (экспедиции 1906 и 1910 гг.) // Белорусский сборник. Статьи и материалы по истории и культуре Белоруссии. – СПб., 2018. – Вып. 7. – C. 86–111.
23. Михайлова А.А. Учитель-этнограф А.К. Сержпутовский: профессиональная судьба как следствие образовательной политики 1870-х гг. // Там же. – C. 64–85.
24. Михайлова А.А. Этнокультурный ландшафт Северо-Западного края и «Белорусский вопрос» глазами А.К. Сержпутовского (1864–1940) // Восьмые Шёгреновские чтения с международным участием «Северо-Запад: этноконфессиональная история и историко-культурный ландшафт-2»: Сб. ст. – Воронеж: Свое издательство. 2019. – С. 313–325.

Коллекции

Восточно-славянские народы

Белорусы
№ 910. – Земледельческие орудия, плотничьи и бондарные инструменты, принадлежности охоты и рыбной ловли, орудия прядения и ткачества, предметы домашнего обихода, головные уборы, одежда, предметы табакокурения, музыкальные (пастушеские) инструменты, предметы культа («грамнѝчная свечка»). Включает 168 предметов. Минская губ., Слуцкий у., Круговичская вол., сс. Будча, Денисковичи, и Круговичи; дд. Ганцевичи, Локтыши, Любашево, Огаревичи, Чудин и Шашки; Вызнянская вол. с. Большой Рожан; дд. Гаврильчицы, Гоцк, Колки, Малый Рожан. Сбор 1906 г.

№ 941. – Земледельческие орудия, плотничьи и бондарные инструменты, принадлежности охоты и рыбной ловли, инвентарь инструмент бортника, предметы домашнего и хозяйственного обихода, одежда, «ля́мец» или «на́метка» - женский головной убор, женские украшения, детские игрушки, предметы культа, амулеты («перуновы стрелы»). Включала 116 предметов, сохранилось 111. Минская губ., Речицкий у., дд. Крюковичи, Колки; Мозырский у., дд. Лучицы, Капцевичи, Телещевичи, Ванюжичи, Новоселки, Грабов, Бобрик, Заполье, Комаровичи, Большие Городятичи, Фастовичи, Головчицы; Бобруйский у., д. Рудобелка. Сбор 1906 г.

№ 1213. – Плотничьи и бондарные инструменты, принадлежности охоты и рыбной ловли, предметы пчеловодства, домашнего и хозяйственного обихода, образцы вышивки, одежда, головной убор наметка, венок невесты, женские украшения, детские игрушки, предметы культа, амулеты. Включала 107 предметов, сохранилось 88 предметов. Минская губ., Пинский у., Кожан-Городокская вол., м-чко Кожан-Городок, сс. Язвенки, Ветчино, Бродница, Дятловичи. Сбор 1907 г. Белоруссы-полещуки

№ 2107. – Сельскохозяйственный инвентарь, принадлежности охоты и рыбной ловли, предметы пчеловодства, сосуд для мёда, инструмент для плетения лаптей, предметы домашнего и хозяйственного обихода, образцы вышивки и ткачества, одежда, головные уборы, женские украшения, музыкальные инструменты, предметы культа. Включала 344 предмета, сохранилось 314. Минская губ., Мозырский у., дд. Чучевичи, Гоцк. Сбор 1910 г. Белоруссы -полещуки

№ 2844. – Земледельческие орудия, предметы ухода за животными, принадлежности охоты и рыбной ловли, предметы пчеловодства, сосуд для меда, инструмент для плетения лаптей, предметы домашнего и хозяйственного обихода, образцы вышивки, одежда, головные уборы мужские и женские, украшения, предметы курения, лекарственные травы, музыкальные инструменты, амулеты. Включала 258 предметов, сохранилось 181. Могилёвская губ., Могилёвский у., с. Полыковичи, дд. Мосток, Зарудеевка. Сбор 1912 г.

№ 3026. – Изделия гончарного производства: глиняная посуда, кухонная утварь, игрушки; предметы домашнего обихода, головные уборы, одежда и обувь. Включала 168 предмета, сохранилось 127. Витебская губ., Полоцкий у., Заштанская вол., дд. Белое, Владычино. Сбор 1914 г.

№ 3792. – Бирки и календарь. Включала 16 предметов, сохранилось 11. Минская губ., Слуцкий у., Круговичская вол., д. Чудин. Сбор 1918 г.

№ 4029. – Предметы домашнего обихода, одеяло, женский костюм, детские игрушки, табакерки, ритуальные предметы. Включала 35 предмет, сохранилось 24. Минская губ., Слуцкий у., Вызнянская вол., застенки Белое Болото, Крыжи, Ольшанка; Завшицкая вол., застенок Корчово; Царевская вол., застенок Косыничи; Чаплицкая вол., застенок Язвины. Сбор 1923 г. Белорусы (мелкая шляхта)

№ 4164. – Силок для ловли птиц, образцы тканей, вышивки, детские игрушки, бирки для игры, детская игрушка пишчык, полотенца на иконы, фартушки на придорожные и могильные кресты. Включала 74 предмета, сохранилось 68. Минская губ., Слуцкий у., Вызнянская вол., д. Живоглодовичи. Сбор 1924 г.

№ 4166. – Образцы ткачества и вышивки, пояса, полотенца, вырезки из бумаги, игральные камушки. Включала 90 предметов, сохранилось 83. Могилёвская губ., Горецкий у., с. Сова и д. Ермаки; Климовичский у., д. Сушь. Сбор 1924 г.

№ 4370. – Образцы вышивок, плетений и домашних узорчатых тканей. Включала 118 предметов, сохранилось 111. Минская губ., Слуцкий у., Вызнянская вол., д. Живоглодовичи. Сбор 1925 г.

№ 5052. – Детские игрушки из красной глины. Включает 19 предметов. БССР, окрестности г. Гомеля. Сбор 1929 г.

Русские
№ 905. – Полоса тюля. Включает 1 предмет. Новгородская губ, Тихвинский у. оступление 1905/1906 г. Дар.

№ 1516. – Полотенца, пояса, домашняя утварь, соха, доски для изготовления свечей, свеча, подручник. Включала 18 предметов, сохранилось 16. Виленская губ., Свенцянский у., сл. при г. Свенцяны. Сбор 1909 г. Староверы-федосеевцы

№ 2367. – Серьги. Включает 4 предмета. Вологодская губ., Сольвычегодский у. Поступление 1910 г.

№ 2871. –Мужская и женская одежда, полотенца, образцы текстиля, игольница. Включала 171 предмет, сохранилось 158. Московская губ., Бронницкий у., Михалевская вол., с. Фаустово; Дмитровский у., Караваевская вол., с. Куликово, д. Клюшниково; Васильевская вол., с. Саввино; Синьковская вол., дд. Бунятино, Лучинка; Богословская вол., д. Васильево; Рогачёвская вол., д. Говейново; Тимоновская вол., дд. Гора, Карцево, Колотилово. Сбор 1913 г.

№ 2872. – Посуда, рукомойник, солонки, инструменты для приготовления пищи и пива, столовые приборы, сумка, подсвечники, инструменты для прядения и шитья, для деревообработки, земледельческие орудия, пастушеские кнуты, точильные бруски для кос, якорь, кисть для крашения, висячие замки, охотничья ловушка, рожки и соска для кормления детей, инвентарь детских игр (бабки, камешки). Включала 114 предметов, сохранилось 100 предметов. Московская губ., Бронницкий у., Михалевская вол., с. Фаустово. Сбор 1913 г.

№ 2879. –Детская кукла. Включает 1 предмет. Московская губ., Дмитровский у., Тимоновская вол., д. Гора. Сбор 1913 г.

№ 2880. – Одежда, серьги, тельный крест, мешочек, полотенце, полог. Включала 13 предметов, сохранилось 10. Пермская губ., Оханский у., Посадская вол., д. Осиновка.. Сбор 1913 г.

№ 2897. – Посуда, кухонная утварь, предметы освещения, клюка, безмен, инструменты для прядения и ткачества, трепала, точильные камни, коса-горбуша, оружие (кинжал, сабля, кистень, дубинки), молоток, сажень для измерения земли, предметы скотоводства (ярмо, ботала, дуга, подкова), скобель, грузило, огниво, коровий рог, трещотка, балалайка, скрипка, инвентарь детских игр (мяч, шар, палка), лекарственные растения. Включала 95 предметов, сохранился 81. Пермская губ., Оханский у., Посадская вол., д. Осиновка. Сбор 1913 г.

№ 2898. – Посуда, солонки, бондарная утварь, корзины, кошели, инструменты для приготовления и хранения пищи, предметы для освещения (спички, сера, подсвечники, светцы, щипцы для нагара), ножи, ножницы, инструменты для обработки дерева, отвертка, кочедыки, натяги, инструменты для прядения и ткачества, мялки, трепало, дощечки для плетения поясов, вальки и скалка для стирки, колыбель, табакерки, замки и ключи, бубенчик, удила и шлея для лошади, санки, сельскохозяйственные инструменты (соха, серп, молотило, вилы и др.), точильный брусок, кнут, предметы рыболовства (острога, сак, леска, поплавок, грузило и др.), капканы на волков и зайцев, маточники для пчел, курильницы, горшечный круг, скворечник, приспособление для снятия обуви, жалейка, амулет, лекарственные травы. Включала 228 предметов, сохранился 201. Московская губ., Дмитровский у., Караваевская вол., с. Куликово, д. Клюшниково; Васильевская вол., с. Саввино; Синьковская вол., дд. Бунятино, Лучинка; Богословская вол., д. Васильево; Рогачёвская вол., д. Говейново; Тимоновская вол., дд. Гора, Карцево, Колотилово, Окулово, Ольявидово. Сбор 1913 г.

№ 2974. – Инструменты валяльного промысла (струна, решетка, колодки и др.). Включала 15 предметов, сохранилось 10. Московская губ., Дмитровский у., Караваевская вол., д. Клюшниково. Сбор 1913 г.

№ 3506. – Юбки, душегрея, пояс, обувь, бусы. Включает 9 предметов. Курская губ., Корочанский у., с. Сайгадачное.. Сбор 1915 г.

№ 3507. – Платок, рубашки, штаны, обувь, бусы. Включала 24 предмета, сохранилось 18. Курская губ., Белгородский у., с. Волховец. Сбор 1915 г.

№ 3633. –Глиняная и стеклянная посуда, корзина. Включала 8 предметов, сохранилось 6. Пермская губ., Оханский у., г. Кунгур; Посадская вол., д. Осиновка. Сбор 1916 г.

№ 3689. – Женские и мужские костюмы, отдельные предметы одежды. Включала 38 предметов, сохранилось 33. Вятская губ., Сарапульский у., Тойкинская вол. Сбор 1916 г.

№ 3690. – Мужские и женские костюмы, костюм богомолки, отдельные предметы одежды, кисеты, образцы тканей, скатерти, половики. Включала 102 предмета, сохранилось 90. Пермская губ., Оханский у., Посадская вол.. Сбор 1916 г.

№ 4021. – Клейма для овец, бирки, используемые при сдаче овчин в дубление. Включала 5 предметов, не сохранились. Пермская губ., Оханский у., Посадская вол., д. Осиновка. Сбор 1918 г.

Украинцы / малороссы
№ 1202. – Орудия обработки земли, предметы пчеловодства и обработки льна, домашняя деревянная утварь, предметы женской и мужской одежды, зимняя одежда, образцы вышивки, вышитые полотенца. Включала 114 предметов, сохранился 101. Волынская губ, Ровенский и Луцкий у., сс. Комаров, Ражничи, Староселье, Яблонка, Большая Осница, Оконск, Довжиця; Ровенский у., мм. Домбровица, Высоцк. Сбор 1907 г.

№ 1225. – Орудия обработки земли, обработки льна, предметы рыболовства, деревянная и глиняная посуда, домашняя утварь, предметы женской, мужской и детской одежды, зимняя одежда, образцы конопляных нитей и холста, вышитые полотенца, музыкальные инструменты. Включала 269 предметов, сохранилось 224. Минская губ., Пинский у., м-чки Городно, Смолин; сс. Большие Выкаревичи, Бухличи, Маньковичи, Ольманы, Отвержичи, Речица, Струги. Сбор 1907 г.

№ 1226. – Предметы домашнего обихода и пчеловодства. Включала 19 предметов, не сохранились. Минская губ., Пинский у. Сбор 1907 г.

№ 2788. – Сельскохозяйственный инвентарь, принадлежности охоты и рыбной ловли, предметы пчеловодства, сосуд для мёда, инструмент для плетения лаптей, предметы домашнего и хозяйственного обихода, образцы вышивки и ткачества, одежда, головные уборы, женские украшения, атрибуты свадебной одежды жениха и невесты, рождественских обрядов, музыкальные инструменты, предметы культа. Включала 259 предметов, сохранилось 229. Седлецкая губ., Влодавский у., сс. Липинки, Сушно. Сбор 1912 г.

№ 2789. – Земледельческие орудия, предметы домашнего и хозяйственного обихода, мужской и женской одежды, воспитания детей. Включала 50 предметов, сохранился 43. Люблинская губ., Холмский у., сс. Дубица, Клештов, Селец, Яблочное. Сбор 1912 г.

№ 2790. – Предметы домашнего и хозяйственного обихода, образцы вышивки, одежда, мужские и женские головные уборы, украшения, предметы курения, лекарственные травы, музыкальные инструменты, коллекция пасхальных яиц – писанок. Включала 98 предметов, сохранилось 90. Гродненская губ., Брестский у., сс. Малорыта, Олтуш. Сбор 1912 г.

№ 2843. –Детские игрушки. Включат 4 предмета. Волынская губ., Владимир-Волынский у., с. Пища. Сбор 1912 г.

№ 3484. – Инструменты сапожника, печника, предметы домашнего и хозяйственного обихода, мужская и женская одежда, свадебное полотенце. Включала 80 предметов, сохранилось 73. Воронежская губ., Землянский у., сс. Ендовище, Латаное. Сбор 1915 г.

№ 3485. – Орудия обработки земли, предметы охоты, глиняная посуда, одежда, предметы текстиля: концы вышитых полотенец, ковры и ковровые дорожки – налавники. Включала 56 предметов, сохранилось 49. Курская губ., Белгородский у., с. Шопино. Сбор 1915 г.

№ 3759. – Кожаный пояс черес. Включает 1 предмет. Австро-Венгрия, Восточная Галиция. Сбор 1916 г. Гуцулы (украинцы).

Западнославянские народы

Поляки
№ 1467. – Плотницкий и ткацкий инструменты, орудия обработки волокнистых растений, домашний текстиль, инструмент сапожника, предметы домашнего обихода, детская мебель, одежда, головные уборы, трости, табакерки, предметы культа. Включала 207 предметов, сохранилось 145. Седлецкая губ., Радинский у., Бяла погост, дд. Бяла, Бялка, Бржустовец, Устржеш. Сбор 1909 г. Поляки-подляхи

№ 1543. – Сельскохозяйственный инвентарь, предметы ухода за скотом, упряжь для лошади, орудия рыболовства, бортничества, предметы домашнего и хозяйственного обихода, ткацкий стан, образцы домашней ткани, кружева, одежда, головные уборы, украшения, игральные кости, вертеп и куклы. Включала 156 предмета, сохранилось 145. Седлецкая губ., Радинский у., Бяла погост, дд. Бяла, Бялка, Бржустовец, Устржеш. Сбор 1909 г. Поляки-подляхи

№ 1563. – Сельскохозяйственный инвентарь, навозный крюк, серп, орудия рыболовства и охоты, бондарный и плотницкий инструмент, инструменты для изготовления колес, упряжь и предметы домашнего обихода, ухода за скотом, глиняная и деревянная утварь, орудия прядения и ткачества, образцы домашней ткани, полотенца, одежда, курительные принадлежности, стенные украшения – звезды и ленты из цветной бумаги; четки, нательные кресты, иконки, сосуд для освящения воды. Включала 412 предметов, сохранилось 359. Варшавская губ., Ловичский у., г. Лович, дд. Бонков, Здуны, Лозники, Малшица, Попов, Редки. Сбор 1909 г. Поляки-ксенжаки

Литовцы
№ 1521. – Предметы крестьянского интерьера, предметы домашней утвари, животноводства, рыболовства, пчеловодства, образцы ткани, части женского и мужского костюма, детские игрушки, музыкальные инструменты, орудия земледелия. Включала 175 предметов, сохранилось 145. Виленская губ., Свенцянский у., Михайловская вол., д. Ожина и Бочкиники; Адутишская вол., д. Адуцишки; Заблотишская вол., д. Заблатишке; Довгелишская вол., с. Довгелишки; Лынгмянская вол., м-чко Колтыняны, с. Лынгмяны, д. Ашкинцы. Сбор 1909 г.

№ 1546. – Домашняя утварь, предметы крестьянского интерьера, животноводства, рыболовства, пчеловодства, орудия земледелия, орудия и приспособления для ткачества, музыкальные инструменты, предметы и утварь для табакокурения, части женского, мужского и детского костюмов. Включала 300 предмета, сохранилось 254. Виленская губ., Трокский у., Оранская вол., с. Марцинканце. Сбор 1909 г.

Евреи
№ 1564. – Одежда, предметы культа. Включает 12 предметов. Варшавская губ., Ловичский у., г. Лович. Сбор 1909 г.

№ 4035. – Косынка, парики. Включает 5 предметов. Минская губ., Слуцкий у. м-чко Вызна. Сбор 1923 г.

Татары
№ 3482. – Орудия сельского хозяйства, рабочие инструменты, предметы мужской, женской и детской одежды, головные уборы, образцы вышивки и домашнего ткачества. Включала 136 предметов, сохранилось 129. Рязанская губ., Касимовский у., г. Касимов. Сбор 1915 г. Татары касимовские

№ 4073. – Орудия земледелия, животноводства, ремесел, домашняя утварь, детская игрушка – волчок, предметы религиозного культа; сосуды для омовений (2 кумгана), молитвенный ковер, предметы мужского костюма, ткани для украшения интерьера. Включала 46 предметов, сохранилось 42. Уфимская губ., Бирский у. сс. Иванаево, Дюртюлли, Нижний Алькаш. Сбор 1917 г.

Кавказ

Археология
Датировка предметов затруднена в силу долговременного использования святилищ, в которых они находились как в древности, так и позднее.

Все коллекции, за исключением № 2669 были переданы в Государственный Эрмитаж в 1954 г.

№ 2381. – Бронзовые антропоморфные фигурки. Включала 2 предмета. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Карата. Сбор 1911 г.

№ 2383. – Бронзовая цепочка, фигурки птицы и барана. Включала 2 предмета. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Карата. Сбор 1911 г.

№ 2384. – Бронзовые предметы. Включала 5 предметов. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Карата. Сбор 1911 г.

№ 2385. –Медный кубок. Включала 1 предмет. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Карата. Сбор 1911 г.

№ 2420. –Бронзовые бляхи. Включала 2 предмета. Дагестанская обл., Гунибский. окр., сел. Бежта. Сбор 1910 г.

№ 2530. – Медное зеркало, браслеты, предметы неизвестного назначения. 8 предметов. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Кидеро. Сбор 1910 г.

№ 2572. – Медная пряжка. Включала 1 предмет. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Кидеро. Сбор 1910 г.

№ 2641. – Бронзовая фигурка оленя, 2 височных кольца. Включала 3 предмета. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Кидеро.Сбор 1910 г.

№ 2642. – Пряжки, фибулы, фрагменты фибул, предметы неизвестного назначения. Включала 15 предметов. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Кидеро. Сбор 1910 г.

№ 2643. – Медные бляхи. Включала 4 предмета. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Кидеро. Сбор 1910 г.

№ 2647. – Медная бляха. Включала 1 предмет. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Хупро. Сбор 1910 г.

№ 2649. – Бронзовые антропоморфные фигурки. Включала 2 предмета. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Хупро. Сбор 1910 г.

№ 2669. – Сабля (фрагмент). Включает 1 предмет. Черноморская губ., Туапсинский окр., г. Туапсе. Сбор 1912 г.

Народы Кавказа

Аварцы
№ 2025. – Предметы домашнего и хозяйственного обихода. Включала 17 предметов, сохранилось 12. Дагестанская обл. Темир-Хан-Шуринский окр., сел. Урма. Сбор 1911 г.
Абхазы

№ 2948. – Предметы земледелия и скотоводства, утварь, орудия обработки шерсти, музыкальные инструменты, предметы культа, вещи личного обихода. Включала 113 предметов, сохранилось 88. Кутаисская губ., Сухумский окр., сел. Адзюбжа, Калдахвари. Сбор 1912 г.

Андийцы
№ 2024. – Головной убор, вилки, сосуды. Включала 16 предметов, сохранилось 14. Дагестанская обл., Андийский окр.,сел. Анди. Сбор 1911 г.

Багулалы
№ 2033. – Предметы культа, принадлежности домашнего и хозяйственного обихода, головной убор. Включала 19 предметов, сохранилось 17. Дагестанская обл., Андийский окр., сел Тлондода. Сбор 1911 г.

Бежтинцы (капучинцы)
№ 1821. – Одежда, головные уборы, предметы предметы культа, домашнего обихода, оружие. Включала 64 предметов, сохранилось 49. Дагестанская обл., Гунибский окр., сел. Бежта. Сбор 1910 г.

Ботлихцы
№ 2026. – Одежда, предметы домашнего обихода, вооружение. Включала 42 предмета, сохранилось 33. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Ботлих. Сбор 1911 г.

Гинухцы
№ 1977. – Утварь, украшения, амулеты и т.д. Включала 20 предметов, сохранилось 16. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Гинух. Сбор 1910 г.

Грузины-мегрелы
№ 2946.–Утварь, принадлежности земледелия. Включала 65 предметов, сохранилось 58. Кутаисская губ., Сухумский окр., сел. Илори. Сбор 1912 г.

Дидойцы
№ 1896. – Утварь, одежда, украшения, оружие и др. Включала 354 предмета, сохранился 261. Дагестанская обл., сел. Хупро, Шагитль, Эльбок, Гутатль, Шейтль, Хивиятль, Кидеро, Китуры, Гениатль, Заходи. Сбор 1910 г.

Каратинцы
№ 2034. – Сосуды, посуда, столовые приборы,  ножи, веретёна, прясла, ножницы, одежда,, украшения, амулеты, пороховницы, оружие, ящики и др. Включала 735 предметов, сохранилось 597. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Карата, Нижнее Энхели, Верхнее Энхели, Арчо.

Черкесы (причерноморские адыги-шапсуги)
№ 2947. – Орудия быта, утварь, улей, войлоки, флаг для джигитовки. Включала 65 предметов, сохранилось 57. Черноморская губ., Туапсинский окр., сел. КрасноАлександровский аул. Сбор 1912 г. Передана в ЭО Комитетом выставки «Русская Ривьера

№ 2971. – Пороховница. Включает 1 предмет. Черноморская губ., Туапсинский окр., пос. Красно-Александровский аул. Дар 1914 г.

Народы зарубежных стран

Иранцы (Персы)
№ 3802. –Кинжал в ножнах. Включала 2 предмета, сохранился 1. Южный Кавказ, Персия. Приобретена у А.К. Сержпутовского в 1918 г.

Китайцы
№ 4303. – Украшения. Включала 19 предметов. Переданы в Государственный Эрмитаж. Китай, г. Мукден. Поступила от А.К. Сержпутовского в 1913 г., зарегистрирована в 1925 г.

Японцы
№ 1579. – Кинжал в ножнах из мамонтовой кости. Включает 1 предмет. Япония. Сбор 1909 г.

Фотоколлекции

Восточнославянские народы

Белорусы
№ 1013. – Общие виды жилых и хозяйственных построек, средств передвижения, сцены промыслов, внутренний вид избы и типы жителей. Включала 35 негативов и 35 фотоотпечатков, сохранилось 35 фотоотпечатков. Минская губ., Мозырский у., м-чко Копаткевичи, сс. Лучицы, Телещевичи, Комаровичи; дд. Заполье, Головчицы. Фотосъемка 1906 г.

№ 2249. – Жилые постройки, типы построек, общие виды сёл, предметы культа, типажи и др. Включала 122 негатива и 122 фотоотпечатка, сохранилось 39 негативов и 122 фотоотпечатка. Минская губ., Мозырский у., с. Чучевичи; Слуцкий у., м-чко Дороготище, д. Чудин. Фотосъемка 1910 г. Белорусы-полещуки

№ 2711. – Усадьбы, хаты, курная изба, ворота, гумно, изгороди, баня лазня, группа женщин в праздничных костюмах, старики и дети, кладбище. Включала 31 негатив и 31 фотоотпечаток, сохранился 31 фотоотпечаток. Могилёвская губ., Могилёвский у., д. Мосток. Фотосъемка 1912 г.

№ 3107. – Вид скотного двора. Включала 1 негатив и 1 фотоотпечаток, сохранился 1 фотоотпечаток. Витебская губ., Полоцкий у., д. Белое. Фотоснимок 1914 г.

№ 4165. – Хутор: общий вид, навес над амбаром; жатва, убранное поле, скот во дворе, пасека, снятие пчелиного роя, мать с ребенком, каплица на «камне со следом». Включала 23 негатива и 23 фотоотпечатка, сохранилось 23 фотоотпечатка. Минская губ., Слуцкий у., окрестности м-чка Вызны, х. Крыжи, д. Живоглодовичи. Фотосъемка 1924 г.

№ 4167. – Общий вид селения, усадьба, колодец, пасека, амбар, гумно, погреб, телега, хата, печь, группа людей, семья, кладбище. Включала 24 негатива и 24 фотоотпечатка, сохранилось 24 фотоотпечатка. Могилёвская губ., Горецкий у., с. Сова, дд. Голымино, Ермаки. Фотосъемка 1924 г.

№ 4351. – Вид сжатого поля со скирдами, жатва, сушка снопов, ветряные мельницы, хлев, гумно, амбар, кузня, садовник в саду, хата, типы людей: девушки, мужчины, женщины, дети, старики, кладбище, каплица, кресты. Включала 58 негативов и 58 фотоотпечатков, сохранилось 58 фотоотпечатков. Минская губ., Слуцкий у., Вызнянская вол., м-чко Вызна, дд. Живоглодовичи, Ракини; х. Крыжи. Фотосъемка 1925 г.

№ 5053. – Общий вид селения, хозяйственные постройки, ремесла и промыслы, бортничество, жилые постройки, хата, интерьер с красным углом, кладбище, каплица, домовины, придорожный крест. Включала 110 негативов и 110 фотоотпечатков, сохранились 3 негатива и 108 фотоотпечатков. Гомельская губ., Клинцовский у., Унечская вол., сс. Писаревка, Красновичи, Кулаги, Гнилиша; Гомельский у., с. Жгунь, д. Кобылино. Фотосъемка 1926 г.

№ 5054. – Скотоводство, заготовка сена, пастушки, купание коня, просушка сетей, пасека, огород, дом с резными наличниками, колыбель, типажи, семья, вдова, дети, купанье детей в озере, крестный ход, церковь, съезд к церкви в день праздника, сельская ярмарка – кирмаш. Включала 73 негатива и 73 фотоотпечатка, сохранилось 73 фотоотпечатка. Псковская губ., Себежский у., Нищанская вол., дд. Карцели, Борки, Дроздово, Поскробки.

Русские
№ 2253. – Вид староверческой молельни. Виленская губ., Свенцянский у., Слобода при г. Свенцяны. Включала 2 негатива и 2 фотоотпечатка, сохранилось 2 фотоотпечатка. Фотосъемка 1909 г.

№ 2375. – Вид церкви и звонницы. Включала 2 негатива и 2 фотоотпечатка, сохранилось 2 фотоотпечатка. Дагестанская обл., Андийский окр., с. Ботлих. Фотосъемка 1911 г.

№ 2873. – Базарная площадь, Благовещенский собор, сельские улицы, церковь, часовни, избы, погреба, амбары, сенники, риги, колодец, улей, телеги, продавец глиняной посуды, кузнец, просушка кувшинов, производство драни, молотьба ржи, беление холста, стадо на лугу, стирка одежды на мостках, портреты мужчин и женщин в фас и профиль, групповое фото крестьян. Московская губ., Дмитровский у., Караваевская вол., сс. Куликово, Подлипичье, Синьково; Васильевская вол., д. Саввино. Включала 79 негативов и 79 фотоотпечатков, сохранились 76 негативов и 79 фотоотпечатков. Фотосъемка 1913 г.

№ 2874. – Виды берегов р. Камы, звонница часовни, амбар, забор из жердей, мужские и женские портреты в фас и профиль, портреты проповедника и последовательницы секты «истинные христиане», групповые фото крестьян. Пермская губ., берега р. Камы; Оханский у., Посадская вол., д. Осиновка. Включала 26 негативов и 26 фотоотпечатков, сохранилось 26 фотоотпечатков. Фотосъемка 1913 г.

№ 2878. – Виды улиц, церковь, каменные и деревянное надгробия, шалаш для сторожа, избы, бани, колодец, изгороди и плетни, огородные пугала, телега, групповые фотографии жителей крестьян, портреты и женщин в фас и профиль. Московская губ., Бронницкий у., Михалевская вол., с. Фаустово. Включала 24 негатива и 24 фотоотпечатка, сохранились 23 негатива и 24 фотоотпечатка. Фотосъемка 1913 г.

№ 3686. – Групповые фотографии крестьян, одиночные и парные портреты крестьян в фас и профиль, изба старинная и новая. Вятская губ., Сарапульский у., Тойклинская вол. Включала 20 негативов и 20 фотоотпечатков, сохранилось 20 фотоотпечатков. Фотосъемка 1916 г.

№ 3687. – Портреты крестьян в фас и профиль, избы, ворота, баня, гумно, сарай, кузница, пешеходный мост, родник, уборка и перенос сена. Пермская губ., Оханский у., Посадская вол. Включала 38 негативов и 38 фотоотпечатков, сохранились 1 негатив и 38 фотоотпечатков. Фотосъемка 1916 г.

Украинцы / малорусы
№ 2278. – Крест на месте сгоревшей церкви, православная церковь. Включала 2 негатива и 2 фотоотпечатка, сохранилось 2 фотоотпечатка. Седлецкая губ., Радинский у., г. Радин. Фотосъемка 1909 г.

№ 2721.– Общий вид села, усадьбы, плетни, гумно, хата и сени, группа мужчин, группа мальчиков, крест возле дома. Включала 24 негатива и 24 фотоотпечатка, сохранились 1 негатив и 24 фотоотпечатка. Седлецкая губ., Влодавский у., д. Сушно. Фотосъемка 1912 г.

№ 2722. – Общий вид села, запруда, гумно, сарай для сена, мельница, шалаш из соломы, средства передвижения, погреб, хата, девушка в праздничной одежде, мужчины, старик, придорожный крест, часовня. Включала 30 негативов и 30 фотоотпечатков, сохранилось 30 фотоотпечатков. Люблинская губ., Холмский у., с. Селец. Фотосъемка 1912 г.

№ 2723. – Общий вид улицы, стогá сена, телега, хата, девушки в праздничных костюмах, замужняя женщина, придорожные кресты, крест с «фартушком». Включала 13 негативов и 13 фотоотпечатков, сохранилось 13 фотоотпечатков. Гродненская губ., Брестский у., с. Олтуш. Фотосъемка 1912 г.

№ 3116. – Вид селений, наводнение, борона, средства передвижения, улочка, огород, бортничество, колодец, постройка избы, изготовление колес, две старухи в праздничных нарядах, типажи, мужчина и женщина у переносной колыбели, крестный ход, церковь деревянная, звонница, капличка, могила деревянная. Включала 73 негатива и 73 фотоотпечатка, сохранилось 73 фотоотпечатка. Минская губ., Пинский у., м-чко Столин. Фотосъемка 1907 г. Украинцы-пинчуки

№ 3118. – Общий вид села, луг, водяная мельница, рыболовство, бортничество, средства передвижения, хата, ткацкий стан, крестьянин в повседневной одежде, типажи, каменная и деревянная церкви, крест на улице. Включала 18 негативов и 18 фотоотпечатков, сохранилось 18 фотоотпечатков. Волынская губ., Луцкий у., с. Староселье, Ковельский у. Фотосъемка 1907 г.

№ 3486. – Вид усадьбы, плетни, сарай, женские типажи, групповой снимок – мать, сын и дочь, девушка в современном традиционном костюме. Включала 13 негативов и 13 фотоотпечатков, сохранилось 13 фотоотпечатков. Воронежская губ., Землянский у., с. Ендовище. Фотосъемка 1915 г.

Западнославянские народы

Поляки
№ 2255. – Предметы религиозного культа, хозяйственного быта, бытовые сцены. Включала 54 негатива и 54 фотоотпечатка, сохранилось 54 фотоотпечатка. Варшавская губ., Ловичский у. Фотосъемка 1909

№ 2277. – Предметы религиозного культа, общий вид селений, уличные сцены. Включала 37 негативов и 37 фотоотпечатков, сохранилось 37 фотоотпечатков. Седлецкая губ., Радинский у. Фотосъемка 1919

№ 3791. – Постройки и группа жителей. Включает 6 фотоотпечатков. Седлецкая губ., Радинский у. Фотосъемка 1909/1920 г. Дар.

Литовцы
№ 2252. – Деревянный костел и колокольня в м-чке Колтыняны, жилые и хозяйственные постройки (гумна, сараи для хранения соломы и сена, амбары, временные постройки – шалаши), мужчины, женщины, дети в различных будничных ситуациях, праздничных костюмах, общие виды сел, улицы, базарный день в Свенцянах, земледельческие орудия (борона-смык, сохи), один из аграрных обычаев – заломы во ржи. Включала 54 негатива и 54 фотоотпечатка, сохранились 26 негативов и 54 фотоотпечатка. Виленская губ. Свенцянский у., м-чко Колтыняны, д. Ашкинцы. Фотосъемка 1909 г. Литовцы-русаки

№ 2283. – с. Марцинканце: костел, колокольня, кладбище, крестный ход во время праздника, разные возрастные группы сельчан в повседневной и праздничной одежде, виды с. Марцинканце и его окрестностей, типы жилых построек, способы беления домашних холстов на лугу, купание лошадей, приготовление бревен к распилке и работа пильщиков, ловля рыбы в ручье, озерод – приспособление для сушки снопов ржи. Включала 106 негативов и 106 фотоотпечатков, сохранились 68 негативов и 106 фотоотпечатков. Виленская губ., Трокский у., с. Марцинканце. Фотосъемка 1909 г. Литовцы-дзуки

№ 3106. – с. Марцинканце: вид сельской улицы, гумно, амбар, приспособление для сушки снопов, беление холста, печь в жилом доме, антропологические типы. Включала 46 негативов и 46 фотоотпечатков, сохранились 44 негатива и 46 фотоотпечатков. Виленская губ. Свенцянский у., д. Ашкинцы (29 №№), Пошумень (1№ типаж). Фотосъемка 1914 г. Литовцы-русаки

Евреи
№ 2254. – Синагога, мужчина с детьми, женщина с детьми, старик, надгробный камень. Включала 6 негативов и 6 фотоотпечатков, сохранилось 6 фотоотпечатков. Варшавская губ., Ловичский у., г. Лович. Фотосъемка 1909 г. Евреи европейские

№ 2256. – Синагога, семья в доме, извозчик, поденные рабочие. Включала 5 негативов и 5 фотоотпечатков, сохранилось 5 фотоотпечатков. Седлецкая губ., Радинский у., г. Радин. Фотосъемка 1909 г.

№ 2284. – Рабочий, красильщики. Включала 2 негатива и 2 фотоотпечатка, сохранилось 2 фотоотпечатка.Виленская губ., Трокский у., с. Марцинканце. Фотосъемка 1909 г.

№ 3117. – Старик, надгробный памятник. Включала 2 негатива и 2 фотоотпечатка, сохранилось 2 фотоотпечатка. Минская губ., Пинский у., м-чко Столин. Фотосъемка 1907 г.

№ 4350. – Синагога, интерьер синагоги, мужские типажи. Включала 4 негатива и 4 фотоотпечатка, сохранилось 4 фотоотпечатка. Минская губ., Слуцкий у., м-чко Вызна. Фотосъемка 1925 г.

Венгры
№ 3688 – Пленные солдаты. Включает 1 фотоотпечаток. Австро-Венгрия, окрестности г. Будапешта. Фотосъемка 1916 г.

Татары
№ 2376. – Женщина в национальном костюме. Включала 1 негатив и 1 фотоотпечаток, сохранился 1 фотоотпечаток. Казанская губ. Фотосъемка 1911 г.

№ 3487. – Девушки в современных костюмах. Включала 5 негативов и 5 фотоотпечатков, сохранилось 5 фотоотпечатков. Рязанская губ. Касимовский у. г. Касимов. Фотосъемка 1915 г. Касимовские татары

Народы Кавказа

Абхазы
№ 3341.– Виды местности, жилище, хозяйственные постройки, групповой снимок, ткачество. Включала 53 негатива и 53 фотоотпечатка, сохранилось 53 фотоотпечатка. Кутаисская губ., Сухумский окр., сел. Адзюбжа, Калдахвара. Фотосъемка 1912 г.

Аварцы
№ 2368.– Обломки каменной колонны (Средние века?). Включала 4 негатива и 4 фотоотпечатка, сохранилось 4 фотоотпечатка. Дагестанская обл., Аварский окр. Фотосъемка 1911 г.

Бежтинцы (капучинцы)
№ 2363. – Антропологические портреты мужчин. Включала 3 негатива и 3 фотоотпечатка, сохранилось 3 фотоотпечатка. Дагестанская обл.; Андийский р-н., сел. Бежта. Фотосъемка 1910 г.

Ботлихцы
№ 2361. – Виды поселений и жилищ, женщины в национальной одежде. Включала 8 негативов и 8 фотоотпечатков, сохранилось 8 фотоотпечатков. Дагестанская обл.; Андийский р-н., сел. Ботлих. Фотосъемка 1911 г.

№ 2370.– Виды поселений и жилищ, мужчины и женщины в национальной одежде, транспорт, антропологические портреты мужчин. Включала 33 негатива и 33 фотоотпечатка, сохранились 2 негатива и 33 фотоотпечатка. Дагестанская обл., Андийский р-н., сел. Ботлих. Фотосъемка 1911 г.

Гинухцы
№ 2360. – Антропологические портреты мужчин, мужчины и женщины в национальной одежде, жилища. Включала 28 негативов и 28 фотоотпечатков, сохранились 24 негатива и 28 фотоотпечатков. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Гинух. Фотосъемка 1910 г.

Грузины-мегрелы
№ 3339. – Виды местности, жилище, хозяйственные постройки, виноделие. Включала 23 негатива и 23 фотоотпечатка, сохранилось 23 фотоотпечатка. Кутаисская губ., Сухумский окр. Фотосъемка 1912 г.
№ 3340. – Культовые строения и предметы, священное дерево. Включала 8 негативов и 8 фотоотпечатков, сохранилось 8 фотоотпечатков. Кутаисская губ., Сухумский окр., сел. Илори. Фотосъемка 1912 г.
№ 2369. – Виды местности, селения, жилища, мужчины и женщины в национальной одежде, антропологические портреты мужчин. Включала 78 негативов и 78 фотоотпечатков, сохранились 70 негативов и 78 фотоотпечатков. Дагестанская обл., Андийский р-н. Фотосъемка 1910 г.

Каратинцы
№ 2362. – Мужчины в национальной одежде (поясные портреты) А.К. Сержпутовский с местными жителями. Включала 4 негатива и 4 фотоотпечатка, сохранилось 4 фотоотпечатка. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Карата. Фотосъемка 1911 г.

№ 2371. – Поселения и жилище, транспорт, мужчины в национальной одежде, культовые памятники. Включала 30 негативов и 30 фотоотпечатков, сохранились 5 негативов и 30 фотоотпечатков. Дагестанская обл., Андийский окр., сел. Карата. Съемки 1911 г.

Негры Абхазии
№ 3338. – Мужчины и женщины в национальной одежде абхазов, антропологические портреты мужчин. Включала 7 негативов и 7 фотоотпечатков, сохранилось 7 фотоотпечатков. Кутаисская обл., Сухумский окр., сел. Адзюбжа. Фотосъемка 1912 г.
          

Черкесы (причерноморские адыги-шапсуги)
№ 3336.– Жилище, хозяйственные постройки, мужчина в национальной одежде. Включала 18 негативов и 18 фотоотпечатков, сохранилось 18 фотоотпечатков. Черноморская губ., Туапсинский окр., сел. Красноалександровский аул. Фотосъемка 1912 г.

Археология Кавказа
№ 3337. – Дольмен. Включала 1 негатив и 1 фотоотпечаток, сохранился 1 фотоотпечаток. Черноморская губ., Туапсинский окр.

Коллекции собирателя в «Коллекциях онлайн»